Публикации

Евразийская экономическая комиссия, преемница Комиссии Таможенного союза, начав работу с 1 февраля, успешно преодолела этап становления, подбора основных кадров и весной перешла к своей основной деятельности – принятию решений в таможенной и внешнеторговой сферах на Едином экономическом пространстве.

О том, как строится работа ЕЭК, какие задачи предстоит решить в процессе экономической интеграции России, Белоруссии и Казахстана рассказал министр по торговле ЕЭК Андрей Слепнев в интервью корреспонденту агентства «Прайм» Марине Градовой.

– Андрей Александрович, когда можно будет сказать, что «все работает» и в целом затея с Таможенным союзом и Единым экономическим пространством реализована?

– Уже сейчас можно констатировать: Таможенный союз как экономическое интеграционное объединение заработал. Движение товаров и услуг в едином таможенном пространстве наращивает объемы. Налажен обмен пошлинами, собранными странами на внешних границах союза, уже функционирует единое торговое регулирование, необходимые решения по его развитию принимаются, что важно – в рабочем порядке.

Безусловно, многое еще предстоит сделать для совершенствования работы всех интеграционных процессов. Таможенным службам нужно более плотно взаимодействовать, улучшать обмен информацией как между собой, так и с внешнеторговыми партнерами, снижать риски контрабанды. Предстоит серьезная ежедневная работа.

Следующий важный этап – дальнейшее качественное развитие ЕЭП. Мы рассчитываем завершить основной блок работы в течение 2012–2013 годов. Президенты трех стран поставили задачу к 1 января 2015 года создать Евразийский экономический союз и подготовить всеобъемлющий кодифицированный договор, который сведет все наработки в единую стройную систему регулирования. Для этого в развитие подписанных 17 соглашений ЕЭП, которые вступили в силу с 1 января 2012 года, предстоит принять более пятидесяти документов, которые и составят основу такого всеобъемлющего договора. В базовых соглашениях содержится много норм, которые нужно проработать, создать дополнительные соглашения, чтобы все элементы интеграционного объединения заработали, как было задумано.

– К 2015 году успеете?

– Да. У нас уже подготовлен график разработки документов на 2012 год.

– Что предстоит сделать в первую очередь для гармонизации регулирования?

– Мы уже достаточно хорошо гармонизировали нормативную базу для движения товаров, они движутся свободно без таможенных границ и торговых барьеров.

Далее предстоит совершенствовать режимы по предоставлению услуг и инвестициям. Подписанное соглашение о взаимном доступе на рынки услуг в рамках ЕЭП – только первый шаг. В нем заложена большая программа, например, ставится задача создать единый рынок финансовых услуг, на котором лицензии взаимно признаются. Но для этого предстоит выработать единые требования к продуктам, единые надзорные требования и так далее. График работы утвержден, мы во втором полугодии приступим к переговорам по этому вопросу.

Еще один важный вопрос – промышленные и сельскохозяйственные субсидии. В развитие существующего регулирования должна быть налажена процедура нотификации, по которой страны сообщали бы друг другу, какие субсидии они применяют; такая информация должна быть достоверной и актуальной. Через пять лет мы должны прийти к схеме работы, при которой страны согласовывали бы с комиссией специфические субсидии, которые в той или иной степени нарушают баланс интересов.

Мы должны урегулировать вопросы гармонизации тарифов естественных монополий, создать единые тарифы железнодорожных перевозок, единый рынок инфраструктуры. Безусловно, такие вопросы особенно чувствительны для сторон и требуют детального и деликатного отношения. Большая работа предстоит по формированию согласованной макроэкономической политики.

Также хотел бы отметить, что необходимо создавать условия справедливой внутренней торговли, единые правила конкуренции. К подписанному Соглашению необходимо принять значительное количество регулирующих актов: определить понятие трансграничного рынка; определить, как будут функционировать наши наднациональные антимонопольные органы, как они будут проводить расследования, применять санкции и штрафы и так далее. Важно, чтобы и игроки рынка, и национальные органы власти понимали – присмотр за ними есть, и могут последовать санкции в случае возникновения необоснованных барьеров на едином рынке.

– ЕЭК принимает на себя функции по антимонопольному регулированию, система регулирования какой из стран-участниц будет взята за основу?

– Описанные в соглашении положения во многом повторяют принципы, применяемые в России. Решение следовать именно им принималось исходя из того, что российские нормы по регулированию конкуренции были наиболее детально проработаны. Качество российского антимонопольного законодательства даже в сравнении с международными стандартами отмечают и многие зарубежные эксперты. Поэтому было вполне естественно взять именно российские наработки. Аналогичным образом мы поступаем, когда нормы Казахстана или Белоруссии в каких-то направлениях более совершенны – именно они ложатся в основу документов Таможенного союза.

Вместе с тем есть задача разработать модельный закон о конкуренции, который будет единым для всех трех стран, и создавать некую общую методологию.

Что касается торгового блока, мы начинаем реализовывать полномочия по торговой политике в отношении таможенного тарифа, нетарифного регулирования. Далее нам предстоит привести Единый таможенный тариф (ЕТТ) в соответствие с обязательствами России перед ВТО.

– Есть ли сейчас заявки на корректировку тарифа независимо от ВТО, от стран или компаний?

– Сейчас рассматривается и прорабатывается около пятидесяти заявок. Среди них есть как крупные вопросы, так и мелкие. Из чувствительных тем могу отметить продление льготного режима по импорту гражданских самолетов, вопрос пошлин на тягачи для международных транспортных перевозок, вопросы по нефтегазовому оборудованию (различные буровые установки), паромы, обеспечение режима сборки в вертолетостроении и так далее.

Последнее – это инициатива Казахстана, но аналогичные программы по организации международных операций по вертолетостроению есть и в России, например у ОАО «Росвертол». Поэтому мы хотели бы создать соответствующий режим различных тарифов для запчастей и готовых изделий: комплектующие должны импортироваться в ТС беспошлинно, а на готовую технику должна устанавливаться определенная пошлина.

Такой подход разделяют большинство участников нашего объединения, и он полностью соответствует нормам ВТО. Важно проработать должным образом детализацию по запчастям и то, насколько будет глубокий процесс сборки. Здесь дискриминации нет. Все настроены на то, чтобы соблюдать обязательства.

– Сколько отсеивается предложений по корректировке ЕТТ, которые вносятся сторонами?

– Мы стараемся ничего не отсеивать. Однако если нет согласия между сторонами или предложения не очень корректно подготовлены, они не принимаются сразу, по ним идут консультации, уточнения, в них вносятся изменения. Некоторые в итоге отпадают.

– Какое решение по самолетам будет принято и когда?

– Сейчас необходимо провести двусторонние переговоры между заинтересованными министерствами и структурами Казахстана и России, Белоруссии и России. Российские производители готовы в приоритетном порядке обеспечивать поставки техники в Казахстан и Белоруссию. В первую очередь, речь идет о SukhoiSuperJet 100.

Однако есть сегменты рынка гражданских самолетов, производство машин для которых еще не налажено: например, ниша МС21. На наш взгляд, будет целесообразно продлить льготные периоды по таким сегментам, учитывая, что у производителей из Таможенного союза нет конкурирующего продукта для поставки. Вице-премьеры договорились еще раз обсудить эту тему в Петербурге, на заседании Совета (ЕЭК. – Прим. ред.) в 20-х числах июня.

– Учитывая катастрофу, ситуация по SuperJet неустойчивая…

– Давайте дождемся результатов расследования, сейчас выводы делать рано.

Принципиальное решение этого вопроса относится к компетенции правительства трех стран. Есть ряд позиций, чувствительных для участников объединения, которые составляли основу договоренностей по ЕТТ еще в 2010 году. Это были пакетные договоренности, в которые входили легковые и грузовые автомобили, авиационная техника, целый блок по химической промышленности. Стороны долго искали решение, которое устроило бы всех, и в результате договорились о сбалансированном пакете. Теперь на повестку дня вышло обсуждение одной из таких базовых договоренностей, и стороны на уровне вице-премьеров должны определить параметры новой договоренности.

– Какая работа ведется в сфере развития отношений с внешнеторговыми партнерами?

– Мы приступаем к большому блоку вопросов по переговорам о возможности установления режимов свободной торговли.

– Какой регион находится в поле вашего зрения?

– Сейчас Азиатско-Тихоокеанский регион становится все более и более интересным партнером, в этот регион смещается акцент глобального экономического роста. При этом мы должны учитывать стандарты сотрудничества, которые сложились в регионе и частью которого является и наше объединение. А стандарты таковы, что взаимодействие в Юго-Восточной Азии, и в целом в Азиатско-Тихоокеанском регионе, строится на принципах свободной торговли. У стран АСЕАН, например, более 70 соглашений с другими участниками (двусторонних и многосторонних). Вход в этот развивающийся регион и участие в его развитии, конечно, должно предусматривать наличие режима свободной торговли.

Хочу подчеркнуть, что речь не только о таможенных тарифах. К режиму свободной торговли относятся и правила санитарного, фитосанитарного, технического регулирования, правила происхождения товаров и так далее. Конечно, мы в первую очередь обращаемся к партнерам, с которыми у нас есть исторический опыт взаимодействия и достаточно разнообразные направления сотрудничества, в частности, ведем консультации с Вьетнамом.

– Не считаете ли вы, что такая открытость азиатских рынков – скорее недостаток, чем достоинство для продвижения российских товаров?

– Создание режима свободной торговли – это очень интересная задача. Ее решение сводится к тому, чтобы обеспечивать баланс выгод от режима для обеих сторон. Наш рынок в меньшей степени по сравнению с рынком стран Юго-Восточной Азии. И наши первые партнеры по свободной торговле получат определенные преимущества перед другими игроками. Наши же продукты в других регионах сталкиваются с уже сложившимся рынком, поэтому перспективы в плане увеличения поставок и получения собственных экономических выгод лежат в несколько иной плоскости. Мы должны очень взвешенно подходить к формированию системы преференциальных соглашений и оценке выгод, которые принесет участие.

– Назовите, пожалуйста, самые перспективные направления?

– У нас есть очень неплохие возможности по поставкам энергетического оборудования, авиационной техники, вертолетов, транспортной техники и продукции, необходимой для промышленного и инновационного развития регионов, для крупных проектов, которые, как правило, курируются правительством. Мы, поставляя, например, турбины, должны иметь доступ к государственным проектам.

– Можно ли сейчас говорить о конкретном экономическом эффекте от сотрудничества с Вьетнамом?

– Для нас плюс – рост экспорта, инвестиции и экспорт услуг. Сейчас дусторонний товарооборот между Вьетнамом и ТС – около 3 млрд долларов в год. При скоординированных действиях обеих сторон вполне реально увеличить его до 12 млрд к 2020 году. Конечно, это потребует больших усилий.

Также мы ведем работу с Европейской ассоциацией свободной торговли. На данный момент прошло пять раундов переговоров. Идет переговорный процесс с Новой Зеландией.

В целом, около 35 стран заинтересованы в том, чтобы вести с нами переговоры о свободной торговле. Но, к сожалению, это существенно превышает наши переговорные возможности и ставит перед нами задачу выработки системы приоритетов.

– Вы говорили о том, что Казахстан успешно ведет переговоры по присоединению к ВТО и в этом году уже может присоединиться к клубу мировой торговли, а как обстоят дела у Белоруссии?

– У белорусских коллег больше работы. А на темпы, конечно, влияет негативный фон политических отношений с рядом влиятельных членов ВТО.

– В апреле власти Украины заявляли о намерении поднять пошлины на импортные автомобили, чтобы защитить свой рынок. Вы в своем письме писали о нежелательности такого шага. Что ответила Украина?

– Мы ведем консультации. Надеюсь, наши доводы будут услышаны. Основания для подобных шагов мы не видим.

Наша зона свободной торговли в СНГ – общая ценность, и если мы будем вводить ограничения по таким чувствительным темам, как автомобили, это мгновенно вызовет существенный дисбаланс, что не принесет пользы ни украинской промышленности, ни российской.

Напротив, надо энергичнее действовать в плане снятия существующих барьеров между Таможенным союзом и Украиной. Был момент, когда мы очень удачно «разгребли» эти завалы, а сейчас видим, что «русло снова заиливается». Мы со своей стороны настроены на снятие барьеров.

– Некоторое время назад в комиссии была сформирована рабочая группа по рассмотрению заявки Киргизии на членство в Таможенном союзе, как идет процесс?

– Контакты уже начались. Это первый для нас подобный опыт, и нам нужно выработать определенные стандарты (приема в ТС новых участников. – Прим. ред.). Понятно, что со стороны Киргизии потребуются шаги по адаптации стандартов регулирования к требованиям Таможенного союза, и в сфере тех требований, которые уже выполняются, и в отношении будущих норм.

– Не станет ли участие Киргизии обременительным для стран ТС, учитывая экономическую и политическую ситуацию в стране? Успеете ли в этом году обследовать состояние дел в этой стране?

– Работа еще в самом начале, и говорить о последствиях и для участников Таможенного союза, и для самой Киргизии пока преждевременно. Нужно изучить состояние регулятивной базы Киргизии, понять, как она развивается. Необходимо детально разбираться по конкретным дисциплинам: каково состояние таможенного регулирования, какая обстановка в регулировании внешней торговли, в сфере конкуренции. Тогда появится представление, какие потребуются шаги для гармонизации регулирования.

Эту работу ведет (министр ЕЭК) Татьяна Валовая, повторюсь, рабочая группа приступила к работе. Многое будет зависеть и от политической воли руководителей.

– Российская сторона ранее предлагала присоединиться к Таможенному союзу Украине…

– С точки зрения экономических эффектов от интеграции, выгоды очевидны и для стран – членов Таможенного союза, и для Украины, имеющей огромные и очень тесные связи с нашими предприятиями. Но данный вопрос не так просто решить на Украине с политической точки зрения. Наверное, в этом проблема.

– Кто-то еще высказывал желание присоединиться к ТС?

– Честно говоря, я не знаю таких случаев. Мы сейчас сами не посылаем сигналов, что хотели бы расширяться. Нам важно «поставить на крыло» ту систему, которую мы создаем. А наши возможные партнеры смотрят на нас и хотят понять, как это будет работать, какие выгоды может приносить.

– Россия начала переговоры по присоединению к ОЭСР. Координируется ли эта работа с ЕЭК?

– Пока нет, хотя Игорь Шувалов предложил рассмотреть этот вопрос на совете, потому что ряд обязательств, которые Россия планирует принять в рамках присоединения к ОЭСР, либо затрагивают компетенцию ЕЭК, либо относятся к совместной компетенции. Поэтому я не исключаю, что нам придется принять участие в работе, например, в сфере лучших лабораторных практик и признания сертификатов соответствия, по техническому регулированию, по экологическим стандартам и ряду других вопросов.

Обсудить на форуме