Похоже, что все стратегические задачи, которые стоят перед Минстроем России и с которыми у министерства не очень-то клеится, понимают, как эффективно решать в… Счётной палате РФ. У аудиторов Счётной палаты, как оказалось, вполне хватает сил, средств и профессионализма не только на тщательные проверки исполнения министерских решений и потраченных на это денег, но и на грамотные из всего этого выводы. Что работает в отрасли при участии госбюджета, что не работает и почему, в интервью ТАСС рассказал аудитор Счётной палаты Юрий РОСЛЯК.
— Юрий Витальевич, помощь молодым семьям — одно из ключевых направлений жилищной политики. Недавно вы завершили соответствующую проверку. Каковы ее выводы?
— Если вы позволите, я начну с небольшого вступления. Задачу помочь молодым семьям ставили еще в 1996 году в Стратегии молодежной политики. Собственно, с этого момента и началась история господдержки улучшения жилищных условий молодежи. Однако система была далека от совершенства. Счетная палата проводила соответствующие проверки, смотрела ситуацию в регионах. В частности, мы выезжали в Оренбургскую и Курганскую области. Наш анализ показал, что региональные власти не уделяли достаточного внимания этой острой проблеме.
Новый импульс поддержка молодых семей получила после майского указа президента. Увы, проверка Счетной палаты, итоги которой сегодня и обсуждаем, показала, что мы все еще в начале пути. В России свыше 219 тыс. молодых семей являются участниками программы. При этом в год реальную помощь получают около 14 тыс. семей. На мой взгляд, это очень мало. Мы совместно проанализировали выводы проверки с руководством отвечающего за реализацию программы Минстроя. Они готовы к увеличению финансовой поддержки из федерального бюджета. В 2018 году на нее было выделено всего 4,3 млрд рублей. Но есть важный нюанс. Это программа софинансирования: просто нарастить вливания из федерального бюджета невозможно, соразмерно должны увеличиваться вложения регионов. Это самый сложный момент. Мы рекомендуем правительству обратить на него максимальное внимание.
Также Счетная палата выявила недоработки организационного характера. Есть проблемы с учетом семей, формированием очереди и списка представления поддержки. К примеру, регионы формируют списки получателей господдержки исходя из средств, которые у них выделены на год. То есть заявить о своем участии на будущее невозможно. Даже если ты являешься участником программы, но денег больше нет, тебя не включат в списки на следующий год в приоритетном порядке. Более того, помощь оказывают не тем, кто раньше встал в очередь, а семьям, имеющим большее количество детей. Такой подход не соответствует целям программы.
— Следует ли из вашей проверки, что эта программа сместила акценты с молодых семей на многодетные?
— Многодетные семьи, которые получают поддержку в рамках этой программы, тоже молодые. Но да, акценты в какой-то степени сместились. Такое решение может показаться правильным, но на ситуацию нужно смотреть шире.
Изначально программа создавалась для поддержки всех молодых семей. Ее цель — решение, в том числе, демографической проблемы. Но региональные власти приоритет отдают многодетным. Это ущемляет интересы молодых семей, которые не имеют детей или имеют одного-двух. А ведь многие не решаются родить ребенка именно из-за отсутствия собственного жилья.
— Не считаете ли вы, что порог возраста участия в программе надо увеличить или ввести другие ограничения? Особенно с учетом повышения пенсионного возраста?
— Особенность программы поддержки молодых семей в том, что в ней есть возрастные ограничения. Если одному из супругов исполнилось 35 лет, семья больше не может рассчитывать на государственную помощь в ее рамках. Мы не считаем, что надо менять правила и поднимать возрастные ограничения. Нельзя быть молодой семьей до пенсии. К тому же до того момента, как перейти к обсуждению возможностей расширения программы, давайте сначала наладим ее полноценную работу в рамках нынешних правил.
— Какие меры, на ваш взгляд, необходимо принять, чтобы эта программа стала более эффективной?
— На наш взгляд, было бы правильно поэтапно увеличивать финансирование программы как из федерального, так и из региональных бюджетов. Необходима правильно выстроенная система учета спроса. На самом деле мы сегодня не знаем, сколько молодых семей действительно нуждаются в поддержке государства. Чтобы это понять, регионы должны составить полные списки, и властям придется принимать заявки ото всех, кто соответствует условиям программы и считает возможным принять в ней участие.
Необходимо нарастить объемы жилищного строительства. Банки должны отдельно сопровождать сделки по программе, а для этого необходимо создать специальную IT-инфраструктуру. Возможно, необходимо увеличить срок действия государственных жилищных сертификатов. Сейчас он составляет всего семь месяцев. Если этого и для покупки квартиры не всегда достаточно, что можно говорить про строительство своего дома? На наш взгляд, если молодая семья прошла отбор, то она должна гарантированно получить деньги. Нужно, чтобы средства по сертификату закреплялись на спецсчете, как это реализовано для участников долевого строительства. По нашей информации, Минстрой уже готовит такие изменения в законодательство.
— Вы считаете правильным, что теперь программу администрирует Минстрой?
— Да, я считаю, что это правильно. Помощь молодым семьям — комплексный проект. С одной стороны, улучшение уровня жизни молодежи должно повлечь за собой решение демографической проблемы. Но ведь, с другой стороны, реализация программы увеличивает спрос на жилье, то есть создает предпосылки для роста строительства.
Майским указом президент поставил задачу к 2024 году строить 120 млн кв. м жилья в год. Это в два раза больше, чем сегодня. Нуждающихся в улучшении жилищных условий огромное количество, но далеко не все в состоянии приобрести квартиру или дом на рыночных условиях. Полноценная работа программ поддержки может перевести потенциальный спрос в реальный.
— Вы сейчас напомнили про поручение президента о возведении 120 млн кв. м жилья в 2024 году. Как добиться таких показателей?
— Необходимо не только выйти на такие показатели жилищного строительства, но и сделать так, чтобы все эти новые квадратные метры были востребованы. Как я уже говорил, нуждающихся в улучшении жилищных условий очень много. Но всем ли это по карману?
Следовательно, первое, что необходимо сделать для выхода на показатели, определенные президентом, — снизить стоимость жилья. Для этого нужно исключить затраты на инженерное освоение, регионы или муниципальные образования должны взять их на себя. Также жилье не должно быть обременено расходами на приобретение земельного участка. Кроме того, из его стоимости должна уйти социальная инфраструктура.
Во-вторых, очень важно наладить систему планирования жилищного строительства с учетом реальной потребности в жилье населения. Минстрою совместно с регионами нужно проанализировать покупательскую способность граждан, естественно, с учетом и программ господдержки. Тогда станет понятно, что на территории одного региона в год должно строиться 500 тыс. кв. м, через год следует выйти на показатель 700 тыс. и так добраться до миллиона к 2024 году. В другом субъекте показатели будут иные, главное, чтобы это был прогноз, основанный на реальных данных, а не цифры с потолка.
— Какие у вас еще были проверки отрасли?
— Недавно мы провели масштабную проверку, посвященную ценообразованию в строительстве. Это очень важная и злободневная тема.
На рынок вышли новые материалы, конструктивные решения, технологии, а все наши сметные нормативы остались такими, какими были в СССР. Сегодня фундаменты сложных сооружений возводятся на сваях, которые заливаются прямо в скважине, без забивания, без опасной для соседних зданий вибрации. Но среди расценок присутствует только бутовый фундамент — траншея с валунами, залитая бетоном. Сопоставить расходы практически невозможно, а современного сборника цен нет.
Мы потеряли методики, в том числе оценки стоимости материалов в конкретной точке предполагаемого строительства. Не в Москве, не в Санкт-Петербурге и не в другом областном центре, а именно там, где нужно построить.
Счетная палата еще в 2015 году направила президенту доклад о проблемах ценообразования. С 2015 по 2018 год шла реформа. Однако все изъяны, которые были выявлены первой проверкой, в большинстве своем так и остались в системе. Потрачен 1 млрд 900 млн рублей, но полноценная ресурсная схема не создана. До сих пор не появилась расшифровка всех видов работ.
— Вы это обсуждали с коллегой Михаилом Менем, который непосредственно был ответственным за реформу ценообразования в те годы?
— Конечно, и в ходе реформы, и сейчас обсуждали очень подробно. Все, что не получилось, мы отразили в нашем отчете. Заявка была хорошая, но результат оказался неэффективным и несвоевременным. Мы должны были перейти на ресурсный метод с 1 января 2019 года, но сроки сдвинулись. Новая цель — 2022 год. Мы не настолько богаты, чтобы сохранять старые решения в регулировании строительного рынка государственного, муниципального и корпоративного заказа.
По моему мнению, первым делом нужно было устранить пробелы старой системы и уже с ней создавать новую. Счетная палата выявила, что сегодня реформа реализована отдельными лоскутами. Есть блоки, которые еще не апробированы. Они не дают задействовать все методики, системы, базы данных, которые нужны для полноценного определения стоимости ресурсным методом.
— Какой должна быть смета, чтобы Счетная палата не нашла нарушений?
— Она должна быть построена на современной нормативной базе. Характеристики необходимо заложить на этапе проектирования. Нужно учесть все, в том числе новые материалы. В свою очередь экспертиза должна подтвердить, что это самое надежное и долговечное проектное решение.
Смета делается не для расчетов с подрядчиками, а для того, чтобы государство объявило свое стартовое предложение на конкурс. Если она определена оптимально, то на торгах может быть минимальное снижение. Но если смета сделана с большим завышением стоимости, то на честных торгах будет снижение цены на 30−40%. Увы, конкуренция у нас не всегда добросовестная. Есть много примеров, когда контракт заключается на сумму, указанную в смете.
— Сколько, по вашим оценкам, государство теряет из-за того, что несовершенный метод не позволяет оптимально определять стоимость государственных средств?
— Трудно оценить. Всю федеральную инвестиционную программу ни Счетная палата, ни даже контрольно-счетные органы регионов проверить не в силах, поэтому заработать должна именно система ценообразования в строительстве.
— Мы в рамках нацпроектов выходим на новый этап программы расселения аварийного жилья. Будет ли подводиться итог предыдущего этапа?
— Итог мы с вами можем подвести прямо сейчас. Президент ставил задачу завершить расселение аварийного жилья до 1 сентября 2017 года. Практически весь 2018 год 14 регионов, которые вовремя не справились с расселением, работали в этом направлении. К настоящему времени общее выполнение программы — 98%. Согласно информации СМИ, в Братске, где был большой объем незаконченного строительства, вводится один дом за другим. К сожалению, еще остаются проблемы в Амурской и Тверской областях. Но все же эта программа как этап практически завершена.
— Вы считаете, успешно?
— Я считаю, что успешно: 10 млн кв. м расселенного аварийного жилья — это хороший результат.
Главная задача на втором этапе — не выход на какой-то рубеж, чтобы к 2024 году снести определенное количество аварийного жилья. Главное — создать систему устойчивого снижения объемов аварийного жилья на территории России.
Сегодня Минстрой работает над тем, чтобы запустить региональные программы, охватывающие жилье, которое юридически признано аварийным на 1 января 2018 года. Дальше эта планка будет сдвигаться, но сейчас нужно провести инвентаризацию всего фонда, сформировать список граждан, которые в нем проживают, включить их в региональные программы. Затем нужно определить форму переселения: новое строительство, приобретение жилья, денежная компенсация тем, кто не нуждается в жилье, но является собственником.
Главное, не повторить тех ошибок, в том числе организационных, которые были на первом этапе. Мы трижды проводили комплексную проверку этих программ. Далеко не все регионы работали эффективно, что в некоторых случаях повлекло за собой кадровые перестановки.
— Вопрос про Дальний Восток. Вы в октябре говорили, что та программа развития территории, которая существует, не отвечает своим целям и недостаточно эффективна. С чем связана ваша критика? Какие меры могли бы эту программу сделать эффективной?
— Наша задача — не только критиковать. Счетная палата должна работать с правительством как партнер. Мы хотим обеспечить ускоренное развитие Дальнего Востока с минимальными затратами, у органов управления такая же цель. Программа должна решить острые проблемы региона. Для этого необходим комплексный подход.
То, что будут привлечены инвестиции, возведутся новые объекты, у нас сомнений не вызывает. Но задача, которую поставил президент, — повышение уровня жизни населения Дальнего Востока. Люди не могут ждать пять-десять лет, пока реализуют масштабные проекты.
Перед Новым годом коллегия Счетной палаты рассмотрела проверку города Свободный Амурской области. Увы, там никаких существенных улучшений нет. Люди продолжают проживать в тех же условиях: без нормальной работы, без развитой инфраструктуры, в ветхих домах. На Восточном экономическом форуме обсуждаются достижения, а непосредственно в этом городе ситуация не меняется. Именно поэтому мы призываем наших коллег выделить приоритеты, которые положительно скажутся на уровне жизни населения Дальнего Востока. Люди должны видеть, что строится большой комбинат, но параллельно с его возведением идут улучшения в сферах образования, здравоохранения. Им должно быть очевидно, что пройдет несколько лет и их уровень жизни станет такой же, как в Подмосковье. Мы же видим, что деньги, выделенные на поддержку точек роста, направлены на то, чтобы привести в порядок, например, спортивную инфраструктуру в многочисленных школах, так называемое спортивное ядро. Скажите, это — то изменение, на которое рассчитывают граждане, или все-таки приоритетнее капитальный ремонт родильного отделения?
— Правильно ли понимаем, что узкое горлышко — это региональные и муниципальные власти? Они не расставляют эти приоритеты?
— Не совсем так. Я в самом начале вам говорил, что молодая семья — это комплексный проект. Дальний Восток — это комплексный проект в кубе. Полномочия и ресурсы есть на муниципальном и региональном уровнях, у Корпорации развития Дальнего Востока, профильного министерства, отраслевых министерств.
Кроме того, есть норма, согласно которой в каждой государственной программе прописываются дальневосточные спецразделы, то есть целевые деньги, которые в рамках проектов в области образования, здравоохранения, социальной защиты должны быть направлены на эту территорию. За счет этих ресурсов необходимо выявить диспропорции со среднероссийскими показателями в соответствующей отрасли и обозначить конкретный срок, когда она будет ликвидирована. Этого сегодня нет.
— После того как вы провели проверку и озвучили результаты, что-то меняется?
— Меняется, конечно.
— Вы уже рассказали о реформе ценообразования в строительстве. Но у вас была еще одна громкая проверка отрасли, посвященная незавершенному строительству. Не могли бы вы рассказать о ее результатах?
— Объемы незавершенного строительства в России приобрели такие масштабы, что необходимо принимать экстренные меры. Общая стоимость незавершенных строек составляет 2,5 трлн рублей. В 2017 году президент поставил задачу разобраться с «незавершенкой» и принять действенные меры для ее вовлечения в хозяйственный оборот.
Счетная палата уделяет теме незавершенного строительства самое пристальное внимание. Теперь этим вопросом будет заниматься вся Счетная палата. «Незавершенка» в любом отчете по министерству или ведомству выделяется в отдельное приложение.
Сегодня органами исполнительной власти должна быть завершена инвентаризация. Зачем это нужно? Для наглядности объясню на примере. В 1998 году решили строить объект, закрепили под него участок, провели подготовительные работы, но объект так и не возвели. Формально у заказчика числятся затраты на подготовку земельного участка. Но возводить его уже нет смысла — потребности давно изменились. Следовательно, надо раскрепить права по этому земельному участку с уже ненужным объектом. А затраты, которые были понесены на изыскание, создание геодезических, топографических планов, — списать. Для подобных решений и нужна инвентаризация.
Самый сложный вопрос — это начатое незавершенное строительство. Здесь технология пока не отработана, нет нормативной базы. Согласно выводам Счетной палаты, рационально проводить обследование объекта вместе с проектными организациями и экспертами. Должен быть сделан проект на остаточный объем работ. Нужно заново назначить заказчика и выбрать подрядчика на конкурсной основе. До введения в эксплуатацию каждый такой объект должен быть на особо жестком контроле.
— А сроки общей инвентаризации?
— Инвентаризация должна была завершиться до 1 января 2017 года. Недавно мы проверяли Северный Кавказ. Все главы, в том числе Ингушетии, рапортуют, что наводят порядок, со всем разбираются. Увы, пока процесс идет медленно. Но все же он пошел, и это настраивает на оптимистический лад.
(Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС)
Источник: ТАСС
Сохранить как PDF файлОбсудить на форуме