1 ноября текущего года – первая отсечка в реформе системы саморегулирования в строительстве. К данному сроку все строительные СРО должны перевести свои компфонды в уполномоченные правительством банки. Однако среди саморегуляторов находятся умельцы, которые надеются новым законом прикрыть все свои старые огрехи. О том, какие закономерности были выявлены в ходе мониторинга реформы СРО, Агентству новостей «Строительный бизнес» рассказал исполнительный директор Национального объединения строителей Виктор Прядеин.
- Виктор Васильевич, приближается дата, когда саморегулируемые организации должны перечислить свои компфонды в уполномоченные банки. НОСТРОЙ ведет постоянный мониторинг этой ситуации – на сайте даже вывешен список СРО с обозначением, сколько денег у них должно быть и сколько есть на самом деле. А считали ли вы, в какую цифру выливается расхождение между тем, что должно быть, и тем, что есть на самом деле?
- В принципе, эту цифру мы предварительно получили еще в мае, когда запросили у СРО информацию о том, какие средства находятся на счетах банков, чьи лицензии не отозваны. Это как раз “сколько денег есть на самом деле». А “сколько их должно быть”, есть и в нашем Едином реестре членов СРО, и на сайтах самих организаций. Получилось, что должно быть 97 миллиардов, утрачено 27 миллиардов рублей, а осталось около 70. Эта информация обновляется постоянно. Часть СРО в мае не представили сведения. Мы их не могли записать в «потерявшие». Есть СРО, которые потеряли деньги уже после направления нам информации – с конца мая до текущего момента были отозваны лицензии почти что у 40 банков! А по другим СРО, наоборот, плюсы: кто данные уточняет, а у кого и проценты с депозита приходят, и компфонд за счет них пополняется.
Вот, например, на днях в НОСТРОЙ приходил знакомиться новый директор СРО «ОБИНЖ Строй» и сообщил, что у них в компфонде сохранилось чуть больше 300 млн из 4,5 млрд рублей. При этом «ОБИНЖ Строй» за 4 месяца исключил из своих рядов 30% членов (1400 компаний) – то есть, идет чистка, чтобы компании не могли требовать при переходе в другую СРО свой взнос в компенсационный фонд. Соответственно, в НОСТРОЙ на эту СРО идут жалобы, уже более 50, от тех компаний, которые хотят по закону перейти в другую СРО. Получается, как только такая компания подает уведомление о переходе, ее исключают из «ОБИНЖ Строя» за выявленные нарушения. Такая вот чистка рядов.
- А что делать тем вполне приличным СРО, которые потеряли часть компфондов или весь компфонд в проблемных банках?
- Как сказал министр строительства Михаил Мень, наверняка есть такие СРО, которые потеряли деньги в лопнувших банках не по злому умыслу. Нам представляли такие депозитные договоры, которые были заключены за значительный срок до отзыва лицензии, и под разумные проценты – то есть, все было в порядке. Но очень много банков рухнуло, разных – и больших, и маленьких. Опять же много ситуаций, где потери компфондов имели место в тех СРО, которые до закона активно «работали» по массовому приему членов – прямо по нескольку сотен организаций в месяц принимали. А теперь не менее активно этих членов исключают. Еще была практика размещения денег через управляющие компании. Непрозрачная ситуация.
Сейчас сказать достоверно причины утраты мы не можем, да и не должны. Думаю, в каждом случае это своя история. Опять же, прав министр – это не наша компетенция. Кроме того, напомню, что эти деньги не считаются утраченными, пока банк не объявлен банкротом. И права требовать от СРО восполнить компфонд пока ни у кого нет. Но после банкротства ситуация у СРО становится тяжелой.
- Давайте смотреть правде в глаза — все эти банки будут банкротами, и СРО компфонды потеряют. Михаил Мень может говорить, что это не вопросы Минстроя, но нацобъединению нужно бы защищать своих членов.
- Честно говоря, я затрудняюсь сказать, как можно помочь тем СРО, которые потеряли почти весь компфонд, кроме как рекомендовать сформировать новый. Есть такие СРО как «Сфера-А», которая подписывает отказы на перечисление компфонда многим, кто от них уходит. Но если компания подает в суд или обращается с жалобой к нам – они эту проблему закрывают, деньги перечисляют. Или вот СРО «МОС» из Саратова. Они потеряли 1,1 млрд. рублей. То, что у них осталось, на действующих членов не хватает. А большинство компаний в этой СРО не из Саратовской области, они переходят и требуют денег. Эта СРО сейчас перечисляет «по минимуму» — то есть 100 тыс. рублей. Остальное – как бы долг.
Но есть и другие варианты сохранения и переформатирования СРО. Например, можно рассматривать объединение с другой СРО, у которой с компфондом все в порядке. Тогда оставшихся средств хватит на то, чтобы сформировать необходимые по новому закону компфонды возмещения вреда и исполнения договорных обязательств на всех членов объединенной СРО. Второй вариант – всем членам СРО заново внести средства в компфонд, что, кстати, некоторые СРО и делают.
По нашим данным, 103 СРО полностью или частично потеряли свой компфонд, из них 60 СРО смогут из оставшихся средств сформировать компфонды возмещения вреда и договорных обязательств для оставшихся членов. Их потери не превышают взносов ранее выбывших членов. А еще 43 – это черный список тех СРО, у кого денег меньше, чем внесли действующие члены. В некоторых из них компфондов практически не осталось. Таким СРО нужно либо закрываться, либо собирать дополнительные взносы. В состав 43-х самых проблемных входят как очень крупные СРО, которые принимали и исключали членов сотнями, так и маленькие СРО в регионах.
Кстати, из 43-х проблемных СРО – 19 московских, 11 питерских, 3 из Ленинградской области, 2 из Воронежской области, 3 из Самары и Саратова. То есть, большинство проблемных СРО – из крупных городов, причем в наших двух столицах в таких СРО состоят около 30 тысяч компаний из 123 тысяч.
- Есть ли понимание, от чего в большинстве случаев утрачен компфонд: от банкротства банков или воровства руководителей СРО?
- Там, где руководство собрало деньги и сбежало, это криминал, за это мы СРО исключаем из реестра, как уже исключили «Волгоградских строителей». Но доказанных криминальных случаев очень мало, хотя, возможно, кто-то это и скрывает. А большинство – да, утратили деньги в закрывшихся банках. Другое дело, что может возникнуть вопрос – почему эти деньги оказались в этом банке в это время, но это точно не вопрос НОСТРОЙ. Все станет понятно 1 ноября, когда все деньги компфондов должны попасть на спецсчета банков и фактически открыты. Тогда мы и увидим истинную картину.
Самое интересное, что компфонд, который необходим СРО для продолжения работы, НОСТРОЙ и проблемные СРО считают по-разному. Возьмем тот же «ОБИНЖ Строй», через который за 7 лет существования прошли 11 тысяч организаций. Компенсационный фонд этой СРО должен был составлять 4,5 млрд рублей. Сейчас в «ОБИНЖ Строй» числится 4,6 тыс. компаний, их взносы в компенсационный фонд должны быть около 2,1 млрд рублей, чтобы пройти реорганизацию без проблем. Из 4600 компаний – 2100 московских, которые, скорее всего, останутся в СРО, и 2500 из других регионов. Уходящим «ОБИНЖ Строй» должен выплатить 1,14 млрд рублей, а у него на счете чуть больше 300 млн рублей. Что делать? Исключать, причем сотнями!
Идем дальше: на остающихся 2100 членов для формирования двух компфондов нужно 950 млн рублей, которых тоже нет. Но это по старому закону! А «ОБИНЖ» может формировать компфонд по новому закону, установив минимальный взнос в 100 000 рублей – на это нужно уже всего 210 млн рублей! И все! Вот таким образом 4,5 млрд рублей превращаются в 210 млн. До нас доходит информация, что такую стратегию разработали многие СРО, потерявшие компфонды. Они ждут 1 июля 2017 года, когда все это будет легализовано.
- Остается только спросить, куда делись эти 4 млрд рублей? Но это вопрос, наверно, к прокуратуре. Хочу напомнить, что вся реформа затевалась под флагом борьбы с коммерческими СРО. И сколько же этих СРО попало в «список 43»? Или они все благополучно представили необходимые документы?
- Если смотреть те СРО, где больше 1000 членов, а именно их обычно относят к коммерческим, в этом списке их довольно много – это РСА, «Строительный альянс «МОНОЛИТ», «Строители железнодорожных комплексов» и так далее. Они все без компенсационных фондов, и все проявились, как на картинке. Если бы не было закона, они бы продолжали принимать к себе по 300-500 организаций в месяц при том, что в компфондах – сплошные дыры.
Раньше эти СРО всех впускали, никого не выпускали, через агентов принимали всех подряд. Потом те компании, которые переставали платить взносы, из СРО не исключали, а переводили в разряд «спящих», просто приостанавливали им допуски. Нужен допуск – оплати все долги, оплати проверки и работай. Сейчас этим СРО эти «спящие» члены не нужны, они вдруг все стали злостными нарушителями, и их срочно исключают, чтобы минимизировать необходимый объем компфонда. И такая картина почти во всех крупных СРО.
- Ваши прогнозы: насколько сократится количество СРО или не сократится вовсе?
- Да количество СРО не так важно, важно количество членов. За полгода количество компаний – членов СРО сократилось более, чем на 5000. Это и «спящие» компании, и некоторые невинно пострадавшие. Но из 1400 компаний, исключенных из ОБИНЖа, к нам обратились только 50. Остальные где?
Так что мы пока ведем мониторинг, собираем данные, отрабатываем жалобы, проводим проверки тех СРО, на которые жалобы поступают. Когда статистика превратится в фактуру, тогда будем обращаться в соответствующие государственные органы.
Источник: АНСБ
Сохранить как PDF файлОбсудить на форуме