В 2016 году Министерство обороны не только активно закупало вооружение и военную технику, но и вело строительство сотен объектов по всей стране. О том, почему назрела реформа военно-строительного комплекса, какие проблемы возникают на стройке и почему военные упраздняют Спецстрой, в интервью «Коммерсанту» рассказал замминистра обороны ТИМУР ИВАНОВ.
— Какой объем строительства ведется сейчас в интересах Минобороны?
— Он колоссален и сравним по своим масштабам с послевоенным периодом: одновременно строится более 2 тыс. объектов как специального, так и социального назначения. Это радиолокационные станции, гидротехнические сооружения, аэродромы, медицинские объекты, жилые дома, школы и детские сады, кадетские училища, военные городки, полигоны, причалы. Работа ведется от Калининграда до Курил. Только в 2016 году построено свыше 2,5 тыс. зданий и сооружений общей площадью 2,7 млн квадратных метров.
Из наиболее крупных объектов я бы выделил несколько. В Вилючинске к приходу первых «Бореев» сдан ряд важнейших объектов причального фронта и береговой инженерной инфраструктуры, в Новороссийске построен причальный фронт для подлодок проекта 636. Завершено обустройство военных городков двух ракетных бригад «Искандер-М» в Южном военном округе. Введены в эксплуатацию объекты инфраструктуры первых полков РВСН, оснащенных подвижными и стационарными ракетными комплексами «Ярс», закончено обустройство ракетной бригады в Шуе. Продолжаются работы в Арктической зоне.
В 2016 году всего за пять месяцев с нуля отстроено Тульское суворовское военное училище, начато строительство Петрозаводского президентского кадетского училища. Работы ведутся собственными силами в количестве примерно 30 тыс. человек.
— Это без привлечения субподрядчиков?
— С субподрядчиками — плюс 5-10 тыс. человек. Министр поставил задачу о сокращении сроков строительства и перехода на типовые решения. Мы проанализировали все проекты, которые получили положительное заключение экспертизы в период с 2010 года. Мы разложили эти проекты на группы: столовые, общежития, казармы, штабные здания, контрольно-пропускные пункты и так далее. Сейчас, когда формируется новое техническое задание на обустройство воинского подразделения, командование определяет все необходимое, исходя из готового списка.
За счет этого мы сокращаем время на проектирование и занимаемся только строительством. Мы проанализировали и то, из чего можно строить. Изначально все строилось из железобетона, потом на смену пришли металлокаркасные конструкции. Сейчас используем блочно-модульную технологию, за счет чего строительство сооружения занимает не более месяца. Применение типовых решений позволяет где-то на 30% сократить сроки проведения проектно-изыскательских работ, в два раза уменьшить срок прохождения государственной экспертизы проектной документации, а также сократить затраты на проведение изыскательских работ не менее чем на 5 млрд руб. ежегодно.
Следует отметить темпы стройки первоочередных объектов. Строительство военных городков для размещения личного состава и техники мотострелковой дивизии на полигоне в Южном военном округе началось в марте, а 1 декабря туда уже заехали военнослужащие. Быстро построили инфраструктуру и для мотострелковой дивизии на территории Западного военного округа.
— В чем кроются основные проблемы военной стройки?
— Они характерны для всей строительной отрасли в целом, а не только для военного строительства. Надо понимать, что сейчас строительство в России — одна из наиболее пострадавших от сокращения финансирования сфер. И проблемы здесь обусловлены не только сложной финансово-экономической ситуацией, но и резким сокращением заказов со стороны крупных подрядчиков — в первую очередь государства. И в отсутствие мегастроек, сравнимых по масштабу с сочинской Олимпиадой, положительной динамики в отрасли не отмечается.
Однако в сфере военного строительства ситуация лучше, потому что государство в лице Минобороны формирует стабильный госзаказ, гарантирующий устойчивое финансирование отрасли.
Тем не менее основные проблемы в сфере военного строительства возникают из-за недобросовестности подрядчиков. Характерный пример — компания СУ-155, которая не выполнила свои обязательства по жилищному строительству в Москве. Сумма неотработанного аванса составила 18 млрд руб. Это четыре жилых микрорайона на 16 тыс. квартир, расположенные в различных районах столицы. На деньги, полученные от Минобороны в 2011-2012 годах, компания начала строить коммерческие проекты, не завершив строительство, в том числе инженерных сетей в жилых домах Минобороны.
Из-за проблем с недобросовестным подрядчиком затянулся процесс жилищного обеспечения военнослужащих, которым распределено жилье в Москве. По условиям контракта компания должна была передать все новостройки под заселение еще в 2014 году, однако работы на большинстве домов по-прежнему так и не завершены. Главное управление обустройства войск за счет собственных средств продолжило строительство и ввело в эксплуатацию два столичных микрорайона, а также несколько новостроек на улицах Левобережной и Полины Осипенко. Но вопрос о финансировании этих работ по-прежнему актуален, поскольку взыскать сумму неотработанного аванса с СУ-155 сейчас очень проблематично.
— Почему?
— Во-первых, решения суда пока нет. Когда возникла проблема с СУ-155, выяснилось, что по всей стране у компании порядка 40 тыс. клиентов, ожидающих квартиры. В конце 2015 года была принята поправка в закон о банкротстве, согласно которой приоритетное право отдавалось дольщикам. Тем самым Минобороны, как основной кредитор на 18 млрд руб., оказалось аж в четвертой очереди.
Для решения этого острого вопроса мы нашли механизм, подключив Агентство ипотечного жилищного кредитования — сейчас оно выступает государственным агентом по реализации имущества ведомства.
Я напомню, что Сергей Кужугетович (Шойгу.— «Ъ») в конце 2012 года ввел мораторий на продажу государственного недвижимого имущества. С тех пор ни одного квадратного метра жилплощади, ни земли не было продано. Сейчас по закону мы имеем право передать высвобождаемые, не используемые в интересах ведомства земельные участки и здания государственному Агентству по ипотечному кредитованию для вовлечения в хозяйственный оборот неиспользуемого имущества и решения таким образом вопросов строительства жилья для военнослужащих.
— И когда рассчитываете получить результат?
— В первом квартале текущего года мы завершим работы, в том числе за счет сотрудничества с Агентством по ипотечному жилищному кредитованию. Кстати, только в декабре в Москве было введено в эксплуатацию пять новостроек на 1805 квартир. Ну и в целом, если говорить про вопросы жилищного обеспечения, в 2016 году Минобороны уже фактически перешло на плановое обеспечение жильем военнослужащих, когда квартира или жилищная субсидия предоставляется военнослужащему в тот же год, когда он получает право на постоянное жилье.
В 2017 году в Москве будут переданы для заселения оставшиеся жилые дома общей емкостью более 8 тыс. квартир. Это даст решение проблемы для 85% военнослужащих, избравших местом жительства Москву. Оставшиеся военнослужащие, ожидающие квартиры в столице, будут обеспечены посредством получения жилищной субсидии. На нее, кстати, в 2017-2019 годах федеральным бюджетом предусмотрено выделение 37,78 млрд ежегодно.
— Предыдущее руководство Минобороны объясняло, что все, кому положено жилье, хотят жить в Москве и именно поэтому проблемы с очередью.
— Тут ситуация неоднозначная. По факту, получив квартиру в Москве, многие сразу же выставляют их на продажу. Понятно, у всех разные причины бывают, они вправе распоряжаться имуществом, которое по закону получили от государства. Понятно и то, что квартира за Химками, на Левобережной улице или у метро «Беговая» стоят разных денег. Все говорят: «Вот в Молжаниново мы не поедем, мы хотим жить на Хорошевском шоссе». Здесь квартира на рынке стоит, грубо говоря, 100 тыс. руб. за квадратный метр, а там — 450 тыс.
— Как работает накопительно-ипотечная система жилищного обеспечения военнослужащих?
— За 2016 год участниками этой системы по линии вооруженных сил было приобретено 13 тыс. квартир. Всего же с момента запуска программы число участников неуклонно растет ежегодно на 20 тыс. военнослужащих. В 2008-м их было 40 тыс. человек, сейчас — 176 тыс. Чувствуете разницу? Есть все основания полагать, что через несколько лет накопительно-ипотечная система станет основной формой жилищного обеспечения военнослужащих.
— Подходы к строительству военной инфраструктуры как-то изменились?
— Безусловно. Одно из важных решений, которое было принято, связано с синхронизацией поставок вооружения и военной техники с темпами строительства объектов обеспечивающей инфраструктуры. То есть чтобы поступление техники было взаимосвязано с вводом в эксплуатацию зон хранения и обслуживания. Иными словами, удалось уйти от практики, когда в часть поступает новая техника, а для нее нет укрытия. Или укрытия построены, а техника придет только через два года.
Сейчас вся поступающая техника хранится в современных хранилищах: «Искандеры», «Ярсы», «Бастионы» и другое серьезное вооружение. Подобная инфраструктура построена в том числе на островах Курильской гряды.
— Имеются в виду Итуруп и Кунашир?
— Да. Мы добились этого, несмотря на то что подрядчик не справился со своими обязательствами. Приходится развязывать мелкие узелочки: строилось все с колес, иногда разработчики не успевали выдавать соответствующую документацию, вносились изменения в проект. Все это очень усложняло строительство.
— Реформа военного строительства будет долго еще продолжаться?
— Основная задача — это создание единого военно-строительного комплекса. Чтобы не просто был отдельный департамент строительства и другие разобщенные структуры, а функционировал единый организм.
— Реорганизация Спецстроя начата именно по этой причине?
— В основном да, но не только. В рамках реорганизации Спецстроя в Министерстве обороны должно сохраниться восемь подразделений взамен сегодняшних девятнадцати. Это решение было поддержано и утверждено высшим руководством страны. Эти предприятия будут специализироваться на строительстве объектов в каждом из военных округов и на Северном флоте, а также займутся узкоспециализированными вопросами: будут отвечать за строительство объектов воздушно-космических сил и аэродромов, за инфраструктуру РВСН, за сооружение причальных сооружений в интересах ВМФ. Принципиально вопросы решены, осталось только понять, как лучше использовать возможности некоторых подразделений Спецстроя. Например, один из главков часть объектов строит на территории Южного военного округа, а часть объектов возводится в Заполярье и на Дальнем Востоке. Само по себе предприятие крепкое: есть техника и люди, есть свое проектное бюро внутри.
— Какова судьба остальных активов Спецстроя?
— Мы сейчас проводим финансово-хозяйственный и технический аудит фактического состояния каждого ФГУПа и главка. У нас созданы две комиссии: одна комиссия отвечает за ликвидацию Спецстроя как органа исполнительной власти, вторая — анализирует состояние самих подведомственных предприятий.
— Какие-то предварительные результаты уже есть?
— Они появятся к концу января. В целом задача по реорганизации военно-строительного комплекса должна быть выполнена до 1 июля 2017 года. До этого момента согласуем вопросы трудоустройства в Минобороны сотрудников центрального аппарата Спецстроя. Часть из них заберет департамент строительства, часть людей, отвечавших за корпоративные отношения, контроль и согласование крупных сделок, продолжит трудиться в департаменте имущественных отношений, часть людей, отвечавших за правовые отношения, уйдет в правовой департамент. Аналогично будем поступать и с подведомственными Спецстрою предприятиями.
— Это касается только строителей?
— Всех. Это и строительные специалисты, водители, охранники, уборщики. Есть даже несколько санаториев.
— А что будет с предприятиями Спецстроя, в которых Минобороны не испытывает нужды?
— Если такие не востребованы, то будем рекомендовать переподчинить их промышленности. Например, есть «Спецстройсервис»: у этой организации большая партия заказов по линии «Роскосмоса», «Ростеха», Минпромторга… В течение месяца мы должны дать предложения по изменению подведомственности тех или иных предприятий. Потом согласуем передачу их в ведение других органов исполнительной власти.
— Почему Минобороны приняло решение реорганизовать агентство?
— Сам Спецстрой являлся органом исполнительной власти, а единственные исполнители контрактов — это подведомственные ему предприятия. Заказчиком является Минобороны, и госконтракты заключались между военным ведомством в лице департамента строительства и предприятиями Спецстроя. У агентства было фактически несколько функций: согласование крупных сделок, контроль финансово-хозяйственной деятельности, назначение директоров предприятий. Реорганизуя военно-строительный комплекс, мы переходим на комплексную работу непосредственно с исполнителем.
Кроме того, система, которая была выстроена в Спецстрое, подразумевала большое количество посреднических и подрядных организаций: «Спецстройинжиниринг» заключал там контракты с Главным управлением специального строительства N3, а то, в свою очередь, заключало контракт с Главным управлением инженерных работ N2 и так далее. И такая цепочка достигала трех-четырех предприятий. Это сегодня недопустимо. Поэтому наша цель — это убрать цепочку посредников и дублирующие функции на этих предприятиях. Численность административного персонала сократится минимум в два раза, повысится эффективность.
Что в строительстве самое главное? Выработка. И очевидно, что для того, чтобы прокормить эти 44 тыс. человек, должны быть либо подряды огромные, либо большая прибыль. На стройке таких прибылей нет.
— Какой будет роль Главного управления обустройства войск (ГУОВ.— »Ъ») в новой конфигурации?
— У нас нередко получалось так, что одновременно в одном и том же регионе, иногда на одной и той же площадке, но через забор специальный объект возводит Спецстрой, а ровно в ста метрах работает ГУОВ. Чтобы избежать таких ситуаций, мы будем делать так, чтобы контракты, которые параллельно реализуются на одном объекте, передавались под единое управление.
— Сокращение военного бюджета на стройке как-то сказывается?
— Мы синхронизировали графики поставок вооружения с графиком строительства, фактически сдвинув вправо те объекты, которые приоритетными не являются. Чтобы вписаться в бюджет, который запланирован на 2017 год, а это 117 млрд руб., мы порядка 50% потратим на объекты застройки по многолетним контрактам, то есть для того, чтобы завершить объекты с высокой степенью готовности в этом году. А 50% мы предполагаем оставить в качестве резерва для обеспечения оперативных строительных нужд вооруженных сил.
Сейчас идет разработка государственной программы вооружения на период 2018-2025 годов. Это означает, что больше не будет формироваться бюджет на закупку вооружений по одним принципам, а строительный бюджет — по другим. Верховным главнокомандующим поддержаны подходы к формированию базовых расходов Минобороны и уже проведена серьезная работа по утверждению базовых показателей расходов на основе нормативного метода. Главная цель — создание механизма долгосрочного финансового планирования и снятие проблемы дисбаланса между поступлением вооружения и созданием инфраструктуры в вопросах финансирования.
— Какие меры были приняты после обрушения казармы ВДВ в Омске в 2015 году?
— По решению министра была проведена проверка всех ведомственных объектов: в первую очередь казарменно-жилищного фонда и социальной инфраструктуры. По результатам проверки все заинтересованные органы военного управления приступили к устранению нарушений. Из эксплуатации выведено под списание 169 объектов. Всего же комиссии на сегодняшний день проверили более 90 тыс. капитальных объектов. И эта колоссальная работа еще продолжается, так как, к сожалению, у нас еще очень много «возрастных» объектов.
Чтобы не допустить повторения подобных трагедий, проведены инструментальные обследования всех зданий и сооружений, на которых ведется реконструкция или капитальный ремонт. Кроме того, перед тем как начать реконструкцию или капитальный ремонт, каждый объект проходит жесткую экспертизу в специализированной организации на наличие признаков аварийности основных строительных конструкций.
— А военная медицина? Что сейчас происходит в этой сфере?
— Военно-медицинские учреждения продолжают активно развиваться. Введены в эксплуатацию новые корпуса в госпиталях и санаториях в Сочи и Анапе, завершается комплексная реконструкция исторических фондов Военно-медицинской академии, построены новые медицинские подразделения в войсках. В июне этого года планируется открытие многопрофильной клиники в Санкт-Петербурге.
Удалось добиться существенного снижения заболеваемости военнослужащих, а также увеличить объемы оказания высокотехнологичной помощи в наших госпиталях. По-прежнему главной задачей остается повышение доступности и качества оказания медицинской помощи, а значит — крепкое здоровье наших военнослужащих, членов их семей и ветеранов.
Источник: «Коммерсантъ»
Сохранить как PDF файлОбсудить на форуме