Крым далеко не только сезонный курорт, как многим кажется на материке. Здесь живут люди! Крымчане, как и жители любого другого региона, нуждаются в удобной инфраструктуре, современном комфорте, грамотных градостроительных решениях. Кроме того, Крым обладает уникальной средой, природной и культурной, которая крайне нуждается в защите… О том, какие проблемы приходится сегодня решать крымским городам, в интервью «Строительству.RU» рассказал бывший главный архитектор, а сегодня советник главы администрации Евпатории, создатель научно-образовательного центра «Урботех» при Севастопольском государственном университете, член правления Союза архитекторов России Алексей КОМОВ.
Назад в будущее
— Алексей, какое градостроительное наследство получила Россия в Крыму?
— Если хотите посмотреть, кем мы были и кем мы стали, то добро пожаловать в Крым. Без обратного билета. Крым сегодня – это наше увеличительное зеркало. Это клубок проблем постсоветского пространства, спрессованный в одной локации.
Вспомните, Севастополь после войны рекордно восстановили за пять лет. Крым в составе России уже четыре года. Если сравнивать с «кровавым сталинским режимом», то через год мы должны получить обновленные города. Но мы их не получим. Конечно, все будет сделано, но жаль, что преступно много времени и ресурсов разбазарено на старте, когда народ был готов к решительным действиям центра.
Посудите сами, у крымских городов до сих пор нет генпланов! Единственный город, у которого есть градостроительная концепция, и где ситуация ещё будет корректироваться, – это Симферополь. Остальные города, возможно, только к концу этого года — в авральном режиме — согласуют свои генеральные планы, а где-то и ПЗЗ.
— В советское время Крым обладал достаточно развитой экономической структурой…
— Экономика Крыма при развале СССР была полностью уничтожена. В той же Евпатории — это при 70-ти санаториях! – рекреационно-санаторная составляющая была всего 25%, все остальное занимала серьезная промышленность. Казалось бы, в детской здравнице! Это и авиаремонтный завод, и завод электроники «Вымпел», и т.д. Как вы понимаете, сто тысяч населения — это были отнюдь не одни нянечки и физруки из детских санаториев, а и работники предприятий.
Сегодня индустрия уничтожена. Экономика в Крыму функционирует исключительно сезонно. Крупные частные инвестиции на полуостров не идут, потому что регион под санкциями. На полуострове есть только два возможных канала: либо «матрасные» микро-деньги, которые люди заработали в сезон с помощью «купи-продай», либо финансы федерально-целевых программ, которые невозможно «пощупать» – они идут на реализацию крупных федеральных проектов, к тому же их освоение – это большая ответственность, каждая копейка — под микроскопом.
Беда в том, что на полуострове нет так называемых средних денег, которые можно вложить в строительство объектов, в том числе инфраструктуры, «здесь и сейчас». Нет оперативной денежной массы. И в этой ситуации вряд ли может идти речь о каком-то рывке.
Если посмотреть телевизор, то кажется: вот, строится крымский мост, Симферопольский аэропорт, федеральная трасса «Таврида», всё здорово и прекрасно! Но это федеральные объекты — их строят федералы. Региональные стройки буксуют. По многим причинам. В том числе, и потому, что в тендерах выигрывает не лучший застройщик, а дешёвый и «целесообразный».
— А что сегодня строится в Крыму — на региональном уровне? Отели, курорты?
— Бог с вами! Сначала здесь нужно перекладывать инженерные сети! О строительстве какой курортной инфраструктуры можно говорить, если потеря воды в водопроводе той же Евпатории еще недавно была больше 50%! Понимаете, в Крыму многие годы практически не проводилось капитальных ремонтов.
Некоторые крымские города – это реальная зона катастрофы. В Коктебеле, например, до сих пор нет очистных сооружений – нечистоты сбрасываются прямо в море. Мы приняли, по сути, регион-полутруп. Оживить его по свистку не получится. Лечение центр доверил местным элитам, которые зачастую физически не могут справиться с проблемами.
— В Севастополе дела получше?
- Севастополь с республикой не сравнишь – это другая история, другие проблемы. Там другая власть, другой губернатор, другой регион. Севастополь – это город федерального значения. Город русской славы. Город русской архитектурной славы. Его после войны восстанавливали лучшие архитекторы сталинской эпохи — во время войны он был стёрт с лица земли. Застройка возводилась на старых фундаментах и сетях, городские морфотипы были сохранены.
— Каким архитектурным наследием обладает город?
— Дело в том, что в Севастополе есть не одно или несколько зданий, а целый ансамбль. Меня часто спрашивают, а в чем заключается для вас крымский стиль? Так вот, крымский стиль для меня наиболее полно реализован именно в Севастополе, в городе, в целом. Не Ливадийский дворец, не какая-то одна затейливая постройка или деталь, а именно город, в котором живут люди, который подчиняется сложному ландшафту.
— Именно в Севастополе было решено создать новую образовательную базу для архитекторов?
— Да, мы с моими молодыми севастопольскими коллегами решили начать с достойного архитектурно-дизайнерского образования, при поддержке руководства Севастопольского госуниверситета. Год назад при СевГУ был запущен научно-образовательный центр «Урботех», который, надеюсь, перерастет в полноценную образовательную единицу. Лицензии от Минобразования получены. Обучение начнется в 2019 году.
А в этом году «УРБОТЕХ» помогал городу и университету – занимались научно-практической работой. По соглашению с департаментом градостроительства Севастополя делали регламенты, разрабатывали архетипы – начиная от пляжей и заканчивая благоустройством пригорода Севастополя — Балаклавы. Наращивали репутацию СевГУ, как центра архитектуры и дизайна. Сегодня мы немножко переформатировали структуру, усилив образовательное ядро. Свою функцию запуска я уже выполнил. Убежден, не надо ни ругать, ни излишне заигрывать с нашей молодежью, с ней надо просто работать!
Зачем нужна архитектура прямого действия
— Вы сказали о том, что у большинства крымских городов нет генпланов. А почему местные администрации не озаботятся тем, чтобы найти на это средства?
— Да где они, деньги? У нищих муниципалитетов? У малого бизнеса? У продавцов трусов с чебуреками? Если отобрать у них последние «матрасные деньги», то социальный взрыв точно обеспечен. Поймите, генплан – это визуальное отображение бюджетных обязательств тех же муниципалитетов. Это правила расходования денег, но как вы знаете: «Денег нет, но вы держитесь». Это замкнутый круг, разорвать который может только политическая воля и разум.
Мне несколько лет назад пришлось примерить «пиджак» крымского чиновника – поработать главным архитектором Евпатории. Что я, как главный архитектор, сделал в условиях дефицита средств? Смотрите, у тебя нет генплана, но город нужно готовить к сезону. Люди в сезон зарабатывают деньги, чтобы выжить: купить школьную форму своим детям, лекарства пожилым родителям, еду, наконец. У них нет другой возможности получить эти средства. И задача была, с одной стороны, снести жуткие шалманы и палатки, а с другой – предложить новое и реальное, чтобы не оставить людей ни с чем, без работы и средств к существованию.
Если в Москве благоустройство «от жира», то в Евпатории только этим и можно реально заниматься. Мы приняли Правила благоустройства, потому что это было единственное, в отсутствие генплана, что мог предпринять город. Вместо шалманов разработали различные архетипы торговых павильонов, МАФов – малых архитектурных форм. Причем сделали так, чтобы те изготавливались непосредственно в городе – было налажено соответствующее производство. Благоустройство пляжей в едином стиле тоже делалось за счет внутренней модернизации.
Для себя я это назвал архитектурой прямого действия: возможность воздействовать локально, «здесь и сейчас». Быть чиновником в Крыму – экстремальный вид спорта. Но этот экстрим увлекает, если ты знаешь как и что делать. Сегодня, на основе крымского опыта, мы сдедали учебник для мэров по разным видам и типам «упаковки» городской среды – начиная от сувенирных киосков, летних площадок, пляжей до нестационарных построек по торговле бахчевыми и т.д. Называется это пособие «Горкон» — городской конструктор.
Собственный курорт могут себе позволить только крупные компании
— Алексей, что, на ваш взгляд, влияет на курортную архитектуру: климат, культурные традиции, местные материалы и технологии, функционал? И в чем «фишка» крымской архитектуры?
— Крым тем и отличается от Сочи, что тут важна среда, важно состояние. Здесь настолько тонкие сочетания, в отличие от монументального и брутального природного ландшафта Кавказа, что просто взять и перенести сюда сочинскую архитектуру – как это, например, было сделано с гостиницей «Ялта Интурист» в 1970-х — не получится. Это, кстати, было первое сочинское вторжение в Крым. «Уронив» этот шкаф, без особого пиетета к тонкой крымской среде, те, кто принимал решение, открыли «ящик Пандоры». Сегодня мы пожинаем плоды в виде безнадежно загубленного морского фасада города.
В Крыму главное – природа. И задача архитектора – не навредить. Почему знаменитый пансионат «Дружба» архитектора Василевского — «шестеренка» на ноге, был придуман именно так? Чтобы не ломать окружающий ландшафт, вознестись над ним. Красивое решение было продиктовано знанием и пониманием среды. Знаете, Крым научил меня смирению. Лучшая архитектура — та, которая по-хорошему «незаметна».
Ну, а если говорить о том, что влияет на курортную архитектуру в целом, то это, безусловно, и климат, и функционал. Это целая наука, архитектурная курортология! Ее надо знать, изучать и применять. Например, перголы и навесы на пляже. Если ты не знаешь, как ходит солнце, ты их не спроектируешь правильно. По науке, даже глубина лоджий влияет на дневной сон курортника!
— Еще недавно даже небольшие предприятия располагали санаториями и профилакториями. И у архитекторов была работа. Сегодня собственный курорт могут себе позволить только крупные компании. Есть ли, на ваш взгляд, у специализированного курортного проектирования шанс выжить в условиях минимума заказов?
— В советское время существовала целая система проектных институтов. Каждый занимался либо вокзалами, либо промышленностью, либо курортами. На полуострове в «КрымНИИпроект» были объединены все, от геологов и изыскателей до инженеров и архитекторов. Раньше, когда ты учился в архитектурном институте, ты не думал о заказах. Тебя распределяли. И ты работал. Архитектор не задумывался о том, как ему выжить. Он не побирался и не унижался. Сейчас этой системы нет.
Когда мы «радостно» вступили в капитализм, стало повсеместной нормой идти на сделку с совестью, чтобы просто прокормить семью. Это, безусловно, унизило и сломало профессионалов. Теперь вместо профессионалов — одни эффективные менеджеры. На мой взгляд, без возрождения проектной архитектурной системы любые надежды на прорыв сегодня – пустые мечтания.
Терапия полезней репрессий
— Не секрет, что многие южные города застраивались в последние годы стихийно, а зачастую и несанкционированно. Как борются с самостроем в Крыму?
— С одной стороны, все понимают, что бороться надо. Пару лет назад у всех на виду взорвали многоэтажный дом в Севастополе. Взрывали с проблемами — он долго не хотел падать. Потом куча мусора долго лежала на этом месте.
Но вы поймите, снос – это всегда дорого. Собственно, за чей счет банкет? Тут должна быть продуманная система, а не показуха. Возьмите пример с Москвой: за одну ночь в столице снесли все временные постройки возле метро – это было сделано за счет средств городского бюджета.
Кроме того, нужно учитывать и еще один момент – круговую поруку. В Крыму она особенно сильна: «…я его отца знал, ну как же я буду ломать», «…я буду его сносить, а он родственник Ивана Иваныча, Зинаиды Евгеньевны» и т.д… Муниципалитеты маленькие, все друг друга знают, поэтому любое агрессивное решение воспринимается как личная обида.
Муниципалитеты тоже понять можно. Когда у тебя «на руках» территория, где давно ликвидировано все производство, и люди занимаются исключительно сезонным выживанием – важно действовать очень осторожно. Для многих их маленькое кафе у моря или временный павильон на бойкой улице – это вопрос «жизни и смерти». Поэтому к самостроям отношусь двояко. Здесь должна быть социальная терапия одновременно с очень взвешенными градостроительными репрессиями.
Дотянемся ли до курорта мирового уровня?
— Верите ли вы, что в Крыму можно создать современный курорт, сопоставимый с зарубежными образцами?
— Да, верю. Ресурсом Крыма является сам Крым. И тот, кто системно, изнутри подойдет к развитию этого региона, будет в выигрыше. В Крыму столько уникальных территорий! Их не надо «обордюривать», за ними просто надо следить, с ними надо работать. А, если еще чуть-чуть «двинуть» историю места – природные маршруты, крымский стиль и т.д. – мы получим ту самую необходимую коммерческую составляющую.
Курорт мирового уровня – это вопрос больше не к Крыму, а к федеральным властям. Нужна четко сформулированная доктрина. Кроме того, надо понимать, что говорить о качественной архитектуре, мировом благоустройстве бессмысленно, пока мы не решили вопросы с линейными объектами, сетями водоснабжения, очистными сооружениями, канализацией и т.д.
Сегодня мы, к сожалению, вместо того, чтобы лечить больного, начинаем всячески его напудривать и прихорашивать. Отсюда безудержный, а зачастую и беспощадный бум благоустройства. А время для реальной комплексной работы уходит, безвозвартно и безнадежно.
Беседовала Елена Мацейко
Источник: «Строительство.RU»
Сохранить как PDF файлОбсудить на форуме