В 2018 году система саморегулирования в строительной отрасли отмечает свое 10-летие. За эти годы она прошла все фазы своего развития: от радужных надежд через жесточайшую критику до прагматичного инструмента допуска на строительный рынок исполнителей госконтрактов. Итоги минувшего десятилетия в интервью АНСБ подвёл вице-президент Национального объединения строителей Антон Глушков.
- Антон Николаевич, в этом году исполняется 10 лет системе саморегулирования в строительной отрасли. Вы, как и другие ваши коллеги, стояли у истоков этой системы. Как вы можете в целом оценить итоги работы за эти 10 лет? Получилось ли то, что задумывали?
- Я бы сказал, что эти итоги весьма неоднозначны. Когда саморегулирование только начиналось, была здравая идея о том, чтобы максимально убрать из отрасли коррупцию и влияние государства, сформировать между коллегами-строителями совместную ответственность за то, что происходит на строительных площадках. Это была красивая идея, которая к нам пришла из-за рубежа, потому что во многих странах применяется солидарная ответственность профессионального сообщества, и наш законодатель решил опробовать в России эту систему на строительстве и проектировании. Когда появилась первая редакция законопроекта, в строительном сообществе мало кто понимал, как эта конструкция должна быть устроена. Поэтому были намечены общие черты, и система начала понемногу формироваться и развиваться.
Первым элементом, которого не было в законодательстве и который появился благодаря первым СРО, — это самоорганизация Национального объединения строителей. Напомню, в законе была только прямая норма, что саморегулируемые организации объединяются в нацобъединение, но как формировать нацобъединение и систему его работы, написано не было. Поэтому вся конструкция нацобъединения, структура работы, цели и задачи – это было первым, что сформировалось в результате совместной работы саморегулируемых организаций. За что нужно сказать большое спасибо первому президенту НОСТРОЙ Ефиму Владимировичу Басину, который, с одной стороны, в демократичной манере, а с другой стороны, с присущей ему настойчивостью сформировал структуру НОСТРОЙ, придумал объединение СРО по округам, территориальное представительство в Совете и начал формировать функции и задачи Совета НОСТРОЙ.
В таком виде саморегулирование в строительстве пребывало порядка семи лет. Безусловно, появлялись дополнительные функции и задачи, саморегулирование начало активно выражать свою позицию в отношении нормативно-правовых актов, появился блок технического регулирования, начали формироваться стандарты деятельности СРО, стандарты на производство работ – все это возникло эволюционным путем и в силу тех задач, которые стояли перед строительным сообществом в то время.
Но невзирая на все эти позитивные моменты, основной потребитель - будь то физические лица, которые пользуются услугами строителей, либо представители власти, которые разрабатывали данную эту конструкцию, — не получили той отдачи, на которую рассчитывали при формировании системы саморегулирования в Российской Федерации. И возник вопрос естественной перезагрузки системы, усиления ее функционала и расширения предмета ответственности СРО.
- То есть вы считаете, что последние решения и изменения законодательства – это благая революция?
- Что значит — благая революция? Если мы рассматриваем изменения с точки зрения специалиста СРО, то любое нововведение или изменение, как правило, воспринимается негативно, потому что все приспосабливаются, набирают специалистов, формируют штат. И когда вектор развития существенным образом меняется, это обычно не нравится и руководителям. Но мы же должны рассматривать эффективность работы СРО не с точки зрения самих саморегулируемых организаций, а с точки зрения реакции и полезности СРО для строительного сообщества и, безусловно, для органов государственной власти. Вопрос увеличения полезности для тех и других стоит на повестке дня весьма актуально.
Для строительного сообщества результаты полезной деятельности системы СРО выражаются в разработке стандартов и в активной позиции в обсуждении и принятии нормативно-правовых актов. Это немного. По большей части для строителей СРО все равно остается административным барьером, который нужно преодолеть, хотя, по факту, ни для кого он не является заградительным. Но хотелось бы, чтобы этот административный барьер воспринимался строителями не как псевдо-чиновничья нагрузка, чтобы они видели от СРО позитивный результат в своей деятельности. В регионах сейчас наработано много позитивной практики в рамках СРО: это и методическая работа, и работа с вузами и колледжами, и выстраивание диалога между государственной властью, и представительство интересов строителей в различных инстанциях. Но эти практики не одинаковы по всей территории России. Львиная доля СРО воспринимается просто как ключ к допуску на рынок строительных услуг.
Если говорить об органах государственной власти, то именно здесь три года назад начали переоценивать роль саморегулирования, и у власти же возникло желание существенно расширить уровень ответственности СРО. Так появилась идея обременения СРО дополнительной ответственностью в области государственных и муниципальных контрактов. Мне кажется, здесь нашлась та золотая середина, когда СРО может контролировать договорную деятельность своих членов, и этот же контроль очень важен для государства, потому что объем государственных ассигнований увеличивается, ответственность и сложность этих проектов с каждым годом возрастает, требования по качеству и производительности работ тоже увеличиваются. В связи с этим нужен дополнительный инструмент воздействия на компании, которые должны осознавать весь уровень своей ответственности, когда они намереваются участвовать в конкурентных процедурах.
Кроме того, за последний год появился еще один очень знаковый элемент – Национальный реестр специалистов. Конечно, он пока еще далек от совершенства, он эволюционирует, мы в процессе работы понимаем, какой информации не хватает, видим, как недобропорядочные граждане и СРО пытаются его обманывать, но, я думаю, что в ближайшие полгода мы научимся с этим бороться, и в Реестре будет наведен полный порядок. НРС важен еще и потому, что до сих пор понятие «квалифицированный специалист строительной отрасли» было девальвировано, если даже не сказать никому не нужно. Вроде бы во всех компаниях было необходимое количество специалистов с высшим образованием, но как только при формировании Реестра начали всплывать все «мертвые души» и совместители, мы поняли, что ведение НРС нужно было начинать гораздо раньше.
- Сразу выяснилось, что и специалистов-то не хватает – а раньше было в избытке!
- Совершенно верно, хотя при этом раньше и компаний-членов СРО было гораздо больше, и требования по наличию специалистов были в несколько раз выше. То есть получается, что кто-то нас обманывал. Еще раз хочу подчеркнуть, что создание НРС – это очень важная задача, которую НОСТРОЙ и система саморегулирования сделали для государства, и я думаю, что бы ни ожидало в дальнейшем институт СРО, НРС останется незыблемым элементом, потому что необходим.
Работа с нацреестром и его совмещение с другими реестрами позволило систематизировать те компании, которые работают на госконтрактах, и выявить очень интересные цифры. Оказалось, что всего около 40% компаний-членов СРО в обязательном порядке должны состоять в СРО, потому что являются генподрядчиками либо участвуют в конкурсных процедурах, где требуется членство в СРО. А остальные 65% компаний существуют внутри СРО «на всякий случай» или «по старой памяти», потому что компании один раз преодолели этот административный барьер и считают, что этот «джентльменский набор» должен быть. Постепенно эта ситуация будет меняться, потому что кризисные явления в экономике неблаготворно влияют на строительный комплекс, и тянуть лишние затраты компании вряд ли будут. Кроме того, люди общаются между собой и в конце концов поймут, кому это членство реально необходимо, а кому совершенно не нужно.
- Я думаю, что здесь, с другой стороны, есть интерес директоров СРО в том, чтобы компании не уходили, потому что, если они начнут массово уходить, ряд СРО должны будут просто закрыться…
- Конечно же, любая СРО заинтересована в сохранении своих членов: во-первых, надо исполнять минимальные требования по численности, во-вторых, собирать членские взносы, достаточные для существования. Да и вообще, чем крупнее и представительнее СРО, тем больше к ее мнению прислушиваются.
Но в ближайшее время начнет формироваться практика взысканий в отношении нарушения договорных обязательств членами СРО, и как только коллеги начнут платить дополнительные взносы в компенсационный фонд вскладчину, отношение к членству в СРО изменится. А такие случаи вскоре появятся, ведь даже добропорядочные строительные организации, работающие с госбюджетом, могут оказаться в очень сложной ситуации. Простой пример: в 2019 году НДС повышается на 2%, а все бюджетные контракты, которые заключаются в этом году, имеют НДС 18%.
Соответственно компания со следующего года лишится 2% своей доходной части. Хорошо, если ее доход позволяет то переварить, а если это пограничная величина? Ведь львиная доля госконтрактов заключается не с целью прибыли, а с целью докапитализации организации, чтобы получать постоянный денежный поток, а не зарабатывать на них.
Ну, и не забудем бесконечный рост себестоимости строительства при жестких фиксированных ценах на финальную стоимость работ, ведь только стоимость цемента, например, в Сибири выросла за год более чем на 20%. Как же в этой ситуации работать подрядчику при том, что конечная цена зафиксирована? И начинает формироваться новый термин – не обманутые дольщики, а обманутые строители. Добропорядочная строительная компания, просчитавшая все финансовые риски и никоим образом нигде не допустившая ошибок, попадает в такую ситуацию, когда она может просто разориться.
Поэтому проблемы следующего года будут весьма сложными и очень болезненными для компаний, которые работают на госконтрактах. В этой ситуации НОСТРОЙ должен помочь своим членам и сейчас активно этим занимается.
- Антон Николаевич, если говорить о нынешнем состоянии системы саморегулирования, сейчас, через 10 лет, она такая, как задумывали? И что ее ждет в будущем?
- Безусловно, это уже другая система СРО, нежели задумывалась 10 лет назад. В первую очередь существенно изменился предмет ответственности СРО и предмет контроля. Более того, учитывая вектор законодательства и мнения министерства, это не последние изменения предмета регулирования СРО. Мне кажется, что степень ответственности и предмет регулирования СРО неизменно будут увеличены.
Попытки «подобраться» к средствам компенсационных фондов существовали на протяжении всего существования СРО, а сейчас, я думаю, они будут еще более активными. Безусловная угроза – это вмененная ответственность за какие-либо виды работ, которые возникли либо без СРО, либо до появления СРО, либо те, к которым СРО не имеет никакого отношения. Наглядный пример – это ответственность по обязательствам перед дольщиками компаний-застройщиков, которые членами СРО не являются. Но регулярно эту ответственность хотят вменить именно СРО. Пока здравому смыслу здесь удается восторжествовать, но подобного рода расширение вмененной ответственности может фактически превратить институт саморегулирования в институт страхования, что совершенно неправильно. СРО имеют цель повышать качество строительства, снижать травматизм и причинение вреда третьим лицам, а не разделять финансовые риски компаний. А сейчас появление компенсационного фонда договорных обязательств привело к тому, что СРО начинает разделять финансовые риски своих членов, что изначально в принципе не предполагалось.
Вторая тенденция, которая появилась совсем недавно, — это цифровизация строительства, она коснулась и саморегулирования. Сейчас НОСТРОЙ увязал Национальный реестр специалистов, личные кабинеты СРО, совместил данные с открытыми базами Пенсионного фонда и ФНС и получил очень интересные результаты. Мы увидели и «безлюдные» компании – члены СРО, и миллиардные госконтракты у компаний, в которых нет специалистов. Но такая цифровая открытость уменьшает риски СРО, а также возможность коммерциализации саморегулируемых организаций.
Конечно, непорядочные организации и люди всегда будут стараться найти какие-то лазейки и в базах, и в законах, и в программах, но тем не менее, с учетом работы НОСТРОЙ, этих возможностей будет гораздо меньше. Система будет максимально открытой, прозрачной, связанной с другими информационными источниками, что исключит или практически сведет к минимуму возможность предоставления недобросовестной или ложной информации как со стороны строительных компаний, так и со стороны СРО.
- То есть у системы СРО есть будущее?
- Я думаю, что СРО – это уже теперь неотъемлемая часть нашей жизни, и у нее, как и у строительной отрасли, безусловно, есть будущее.
Источник: Агентство новостей «Строительный бизнес»
Сохранить как PDF файлОбсудить на форуме