Публикации

Термины «модернизация» и «энергоэффективность» в по­следнее время изрядно обтрепались и потеряли популярность в нашей стране. На смену им пришли «инновации», ВТО и другие «новейшие» популизмы. Между тем оба этих термина как раз подразумевают появление внутреннего рынка для инноваций, повышение конкурентоспособности и готовности промышленности к вступлению в ВТО и, как следствие, повышение общей привлекательности страны.

Модернизация в России пока оборачивается профанацией. Посчитанные экспертами годовые энергопотери у нас превышают годовое производство электроэнергии Франции, и население при этом отнюдь не основной виновник ситуации. Главный потре­битель энергии в любой стране — это инфраструктура (дорожная сеть, трубопроводы, ЛЭП и т.д.). Россия — самая большая страна в мире, уровень проблем соответствует ее размерам, но и потенциал повышения энергоэффективности тоже колоссальный.

Основная сложность в том, что главный собственник инфраструктуры в России — это государство. Именно оно определяет эффективность этих процессов, у него в руках финансовые ресурсы для модернизации принадлежащих ему объектов инфраструктуры, а также законодательный и административный ресурсы для создания рыночных инструментов стимулирования проектов.

МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭНЕРГЕТИКИ

Энергетика — важнейшая часть инфраструктуры, и большая ее часть (до 70%) сосредоточена сегодня в руках компаний с государственным участием. В основном это тепловые электростанции (порядка 600 с суммарной выработкой более 150 ГВт), рынок модернизации которых исчисляется миллиардами долларов. Словом, потенциал огромный. Так, потребление электроэнергии на собственные нужды тепловым энергоблоком составляет в среднем 8%, а в отдельных случаях — 15—20%. Модернизация повышает КПД турбины на 3—4% и снижает потребление энергии насосами на 10—15%. Внедрение современных систем управления способно сэкономить еще 5—10%. Несложный расчет показывает, что при желании можно высвободить не менее 2,5 ГВт электроэнергии. Это эквивалентно строительству десяти новых энергоблоков.

Государство предпочло расставить приоритеты в пользу нового строительства. Главным стимулом для ввода новых мощностей стали договоры о предоставлении мощности (ДПМ), подписанные всеми ОГК и ТГК. Таким образом, отраслевой инвестиционный потенциал удалось сосредоточить на новых энергоблоках, а существующим станциям остались только ремонтные бюджеты. Гарантии возврата инвестиций в новое строительство делают невыгодными вложения в модернизацию существующих мощностей. В итоге строим новые 28 ГВт и руи­низируем существующие 160. Выход — необходимо «уравнять в правах» киловатты, полученные в результате модернизации, с киловаттами новых энергоблоков. Будет ли это ДПМ2, ДПММ или еще что-то — пока что предмет для обсуждения.

МОДЕРНИЗАЦИЯ ТРУБО­ПРОВОДНОЙ СИСТЕМЫ

Другая важнейшая часть инфраструктуры — это система трубопроводного транспорта. Сейчас расходы «Транснефти» на электроэнергию превышают миллиард долларов в год (по данным самой компании, 17% от OPEX). Модернизация всего насосного парка компании позволит сэкономить до 100 млн долл. в год на одних только энергоза­тратах. Не считаем стоимость ремонтов, замены узлов, содержания обслуживающего персонала и т.д. Но компания упорно сохраняет приверженность архаичным подходам к прогрессу. Кстати, забавная справка в тему насосов: по оценкам экспертов журнала Pumps World, до 33% всей производимой в мире электроэнергии потребляется насосами. Если эти оценки верны, то из 210 ГВт электроэнергии, производимой у нас в стране, около 70 ГВт приходятся именно на мощные промышленные насосы. Если увеличить их КПД хотя бы на 8%, то получится еще 5—6 ГВт мощности к тем двум с половиной, которые мы нашли в тепловой энергетике.

И еще одна справка: в структуре стоимости владения промышленной насосной системой закупочная цена составляет всего 10%, по 35% приходится на электроэнергию и затраты на содержание и ремонт. Остальное — это расходы на простой, экологию и утилизацию.

«МОДЕРНИЗАЦИЯ» СИСТЕМЫ ТЕХРЕГУЛИРОВАНИЯ

Первый фактор, серьезно затрудняющий любую модернизацию, это система закупок оборудования. Регулирующий систему госзакупок ФЗ №94 четко закрепляет ценовой критерий как определяющий при выборе по­ставщика. Стоимость же владения учитывается, пожалуй, только при выборе автомобилей для ведомственных автопарков: в этом смысле Audi, конечно, дешевле «Волги» Siber. Наверное, именно поэтому проекты по модернизации промышленных насосов осуществляются пока только в частных нефтяных и энергетических компаниях.

Второй фактор здесь же — это система техрегламентов. Популярная несколько лет назад тема гармонизации технических стандартов сегодня упоминается крайне редко, хотя ее значение как инструмента повышения конкурентоспособности промышленности пока никто не отменял. Отечественный производитель приходит на тендер с изделием, изготовленным по ГОСТу 1984 года, характеристики изделия один в один с импортным, цена ниже в полтора раза! Казалось бы, да? Забыли только, что материал рабочих частей, подразумевающий капремонт с их заменой раз в три года, против десяти лет у импортного конкурента. Вот она, демотивация потребителя модернизироваться, а производителя — изготавливать конкурентоспособный продукт.

Итак, модернизация инфраструктуры — это повышение энергоэффективности, спрос на инновации, снижение себестоимости услуг монополий и колоссальный рынок для предприятий машиностроения, в первую очередь энергетического. Меры, способные повлиять на ситуацию в лучшую сторону (изменение критериев оценки при определении поставщиков продукции и услуг на нужды государства и ускорение гармонизации технического регулирования), находятся в компетенции органов государственного управления. А промышленность ждет.

Обсудить на форуме